5 всемирно известных перформансов Марины Абрамович
„Перформанс — это процесс, а не результат.“
Среди всех современных художников Марина Абрамович — чуть ли не единственная глыба с неоспоримым авторитетом: если не все поголовно ею восхищаются, то уважают точно. Скандальная слава, а затем и признание пришли к ней за последовательное исполнение опасных для жизни и противоречивых перформансов.
Говоря об акциях Абрамович, легко удариться в пафос: действительно, в мире есть только одна женщина, которая высидит на стуле 736 часов, вырежет ножом звезду у себя на животе или позволит зрителям отрезать себе волосы. Это не какие-то суперспособности — Абрамович, как и все люди, сделана из плоти и крови, имеет болевые пороги и между перформансами живет в Нью-Йорке вполне обыкновенной жизнью.
Говоря об акциях Абрамович, легко удариться в пафос: действительно, в мире есть только одна женщина, которая высидит на стуле 736 часов, вырежет ножом звезду у себя на животе или позволит зрителям отрезать себе волосы. Это не какие-то суперспособности — Абрамович, как и все люди, сделана из плоти и крови, имеет болевые пороги и между перформансами живет в Нью-Йорке вполне обыкновенной жизнью.
Энергия покоя
Этот перформанс Марина делала с другим акционистом и ее тогдашним возлюбленным немецким художником Улаем — Марина Абрамович держала лук, а Улай — стрелу в натянутой тетиве, направленную в ее сердце.
Этот перформанс был одним из самых сложных в моей жизни, потому что не я была ответственна за него. У нас были микрофоны, улавливающие ритмы сердца, с которыми мы могли слышать сердцебиения друг друга. И хотя перформанс длился чуть больше четырех минут, для меня это была вечность, перформанс бесконечного безусловного доверия. Может быть, оттого, что мои родители — два национальных героя Югославии, для меня прервать перформанс никогда не было выходом. Если у тебя есть намерение закончить раньше времени, ты это сделаешь, а в моей голове эта возможность никогда не возникала.
Балканское барокко
Перфоманс 1997 года, посвященный памяти погибших в Югославии (или погибшей Югославии).
Абрамович в течение нескольких дней по 6 часов в сутки мыла окровавленные кости на глазах у публики. Костей было 1500. Иногда во время перфоманса она рассказывала о Белграде и о том, что она никогда не говорит, что родом из Сербии — она из той страны, которой больше нет. Перформанс получил «Золотого Льва» на 47-й венецианской биеннале.
Абрамович в течение нескольких дней по 6 часов в сутки мыла окровавленные кости на глазах у публики. Костей было 1500. Иногда во время перфоманса она рассказывала о Белграде и о том, что она никогда не говорит, что родом из Сербии — она из той страны, которой больше нет. Перформанс получил «Золотого Льва» на 47-й венецианской биеннале.
Когда люди спрашивают меня, откуда я, я никогда не говорю, что я из Сербии: я из страны, которая больше не существует. Я делала этот перформанс четыре года и еще четыре года спустя чувствовала запах этих окровавленных костей.
Расширение пространства
У этого перформанса есть вариации исполнения. В любом из них все происходит на грани открытого членовредительства. Стоя спиной друг к другу, пара пытается увеличить расстояние между двумя колоннами (которые можно двигать, но зритель об этом не знает) — и в какой-то момент, после серии проб и ошибок, все получается. Выражаясь брутально, обо что они только не бились телами, пытаясь произвести искусство! Об стены. Друг об друга. Об колонны… публику… непонимание.
Ритм ноль
1974 год, галерея Морра, Неаполь. На столе Абрамович выложила 72 предмета, в числе которых были роза, нож, заряженный пистолет, ножницы, хлыст, фонарик, виноград, хлеб, яблоки, черная шляпа. Любой из этих предметов можно было использовать как для того, чтобы доставить удовольствие Абрамович, которая стояла там же неподвижно, так и для того, чтобы сделать ей больно.
У меня до сих пор есть шрамы от этих порезов. Я была немного не в себе, я внезапно поняла, что зрители могут убить тебя. Если дать им полную свободу, они взбесятся и будут готовы убить тебя. После перформанса у меня поседела целая прядь на голове, я не могла долго избавиться от страха. Так я поняла, где поставить черту, и больше никогда не подвергала себя такому риску.
В присутствии художника
Один из наиболее известных и часто упоминаемых перформансов (наряду с «Ритмом 0»), подготовка к которому велась неделями. Сам же перформанс продолжался от случая к случаю разное количество дней. Например, в MOMА он длился 2 месяца, и участвовало в сумме 1500 человек плюс одна Абрамович, что физически можно было выдержать только потому, что художнице давали поспать ночью. Смысл действа заключался в том, чтобы посмотреть художнику в глаза. Вот он, сидит напротив — и у каждого есть несколько минут, чтобы прикоснуться ко внутреннему миру творца. При этом противоположная сторона вполне может молчаливо делиться эмоциями с визави, а может и не делиться.
Я пристально смотрела в глаза многим людям, которые несли в себе столько боли, что я мгновенно видела ее и чувствовала. Я стала для них зеркалом их собственных эмоций. Один огромный ангел ада с татуировками повсюду уставился на меня свирепо, но спустя десять минут разревелся и стал стонать, как дитя малое.
